В самом сердце заснеженных гор, далеко от шумного городка Ктоград, жил Гринч – существо, чьё сердце, казалось, было на два размера меньше положенного. Его домом была мрачная пещера на самой вершине горы, куда не доносились звуки веселья и где царила тишина, которую он так ценил. Гринч был убеждённым интровертом, чьё терпение ежегодно испытывалось одним и тем же событием – подготовкой к празднованию Нового года. Для жителей Ктограда это было время безудержной радости: они украшали каждую улицу гирляндами, наполняли воздух звонкими песнями и погружались в суматоху приготовлений. Для Гринча же этот шум, доносившийся даже на такую высоту, был невыносимым вторжением в его уединённый мир. Каждый смех, каждый звон колокольчика отзывался в нём глухой раздражающей болью, заставляя его злиться всё сильнее. Он наблюдал за весёлой суетой внизу через свой телескоп, и с каждым днём в нём росло твёрдое убеждение: этот праздник – не что иное, как бессмысленный шум, созданный лишь для того, чтобы досаждать таким, как он. И однажды, когда терпение лопнуло окончательно, в его голове созрел дерзкий и, как ему казалось, гениальный план. Если Новый год – источник всего этого хаоса и раздражения, то нужно просто его украсть. Лишив жителей Ктограда праздника, он наконец-то обретёт покой, которого так жаждал. Превратив свой план в действие, Гринч, с помощью своего верного, хоть и немного нервного, пса Макса, приступил к осуществлению замысла. Под покровом ночи, когда городок погрузился в предпраздничный сон, он спустился с горы. Облачённый в самодельный костюм Санта-Клауса, который больше походил на жуткую пародию, Гринч прокрался в Ктоград. С ловкостью, которой от него никто не ожидал, он начал своё большое ограбление. Исчезали не только подарки, аккуратно разложенные под ёлками, но и сами ёлки, гирлянды, украшения и даже праздничные угощения – ничего не должно было напоминать о Новом годе. Он вычищал дома до последней блестящей безделушки, упаковывая награбленное в огромный мешок. Казалось, его миссия увенчалась полным успехом: опустевшие улицы и дома, лишённые малейшего намёка на праздник, должны были принести ему долгожданное удовлетворение. Однако, вернувшись в свою пещеру и свалив гору украденных вещей, Гринч не ощутил торжества. Вместо радости его охватило странное, непонятное чувство пустоты. Он прислушался, ожидая услышать тишину, но вместо этого до него донёсся неожиданный звук – жители Ктограда, несмотря на пропажу всех атрибутов праздника, начали петь. Их песня, полная тепла и единения, прозвучала громче любого украшения. В этот момент в каменном сердце Гринча что-то дрогнуло. Он вдруг осознал, что украл лишь вещи, но не смог украсть сам дух праздника – то самое чувство общности, любви и надежды, которое рождалось в сердцах людей. Это прозрение стало переломным, заставив его по-новому взглянуть на свой поступок и на тех, кого он считал своими врагами. Путь к искуплению и неожиданному для него самого открытию начался с этого тихого утра, когда он понял, что Новый год – это нечто гораздо большее, чем просто гирлянды и подарки.